Прославленный украинский футболист не дожил несколько месяцев до 75-летия. Последнее, очень откровенное, Виктор Петрович дал Дмитрию Гордону.
Пятикратный чемпион Советского Союза, дву-кратный обладатель Кубка СССР, участник трех чемпионатов мира (1962, 1966 и 1970) вошел в историю не только советского, но и мирового как мастер штрафных, против которых никакого спасения не было. Говорят, даже всемирно известный, если не сказать величайший, вратарь боялся этих странным образом подкрученных мячей, которые неизменно попадали в ворота. "Дуга Серебряникова" — это давно уже спортивная классика и устойчивый оборот, почти термин: так беспроигрышный прием называют, секрет которого на все 100 процентов знает лишь тот, кто его исполнял.
Свои фирменные удары Виктор Петрович два года отрабатывал, и, по его собственному признанию, идея дуги принадлежит не ему. Серебряников ее в Южной Америке подсмотрел, где, как он говорил, в играют, словно песню поют. Увидел — и освоить, и довести до совершенства решил. Остановился, лишь когда надрыв связок получил и медики пригрозили: "Вырежем сухожилие — поиграешь тогда...", но и двух лет упорной работы над замысловатым ударом хватило, чтобы, выходя на поле и глядя на Виктора, соперники уже думать начинали, как же, если придется, эффективно стенку построить, так выпрыгнуть, чтобы только забить ему помешать...
"В свое время, чтобы в сборную СССР попасть, нужно было на голову выше москвичей быть, — признался однажды коллега Виктора Петровича, другой легендарный динамовец , — а Серебряников был на две головы выше!". Серебро, как прозвали футболиста и товарищи по команде, и преданные , действительно мас-тером наивысшего класса был и всю жизнь любимому делу посвятил — . Закончив свою звездную карьеру в 71-м из-за , он тренерской работой занимался, за сборные команды ветеранов играть ездил, словом, на пенсию уходить категорически не хотел. "Думал, меня с поля уже вынесут", — шутил Виктор Петрович.
До своего 75-летия он каких-то четыре месяца не дожил, а во время этого , которое мы, как впоследствии оказалось, незадолго до его смерти записали, Серебряников на полном серьезе убеждал, что если хотя бы неделю на тренировки ему дать, показать готов, что бывших футболистов не бывает. Даже не-смотря на сильно пошатнувшееся здоровье и преклонный возраст.
До конца своих дней он все так же с интересом — живым, азартным, почти фанатским — футбольные матчи смотрел и очень профессионально, с доскональным знанием дела, их разбирал и анализировал. Особенно за любил наблюдать, которого "сущим дьяволом" считал, хотя и констатировал, что никто из игроков XX и XXI столетия великого , с которым Виктору Петровичу на поле в Бразилии довелось встречаться, не превзошел. Звездной болезни и даже малейшего намека на нее у Серебряникова не было — как в молодости, так и в зрелые годы он слыл открытым, юморным и компанейским парнем. Порой даже чересчур компанейским — настолько, что это вредило ему самому...
Еще одна фирменная черта Виктора Петровича — прямолинейность: он был из тех, кто, выражений особо не выбирая, вещи своими именами называл — вот во что верил, что нужным считал, то и говорил. Открыто, во всеуслышание, на диктофон и на камеру, не боясь прослыть глупым, стать неугодным или в разряд чьих-либо кровных врагов попасть. Сейчас можно сколько угодно с ним, точнее, со сказанным им, спорить: дескать, да не было такого, досужие выдумки, вздор, однако каждый из нас право на свое видение той или иной ситуации, в которой не-посредственно оказывался, имеет, на свою правду, независимо от того, нравится она кому-то или нет, и с какой стати лишать такого права Виктора Серебряникова?
Беседовали мы очень долго и, кажется, все возможные футбольные и околофутбольные темы затронули — самых звездных игроков и знаковых тренеров обсудили, их взлеты и падения, триумфы и роковые ошибки, которые, если Виктору Петровичу верить, в советском футболе все-таки были и на которых футболисты немало зарабатывали, особенности отечественного в сравнении с западным и заокеанским, неловкие, неприятные, а порой совершенно ужас-ные, патовые ситуации, в которые попадали наши ребята и из которых вынуждены были всеми правдами и неправдами выбираться... Думаю, не ошибусь, если скажу, что откровеннее и непосредственнее, чем Серебряников, на эти вопросы еще никто из футболистов бывшего СССР не отвечал.
Верить этому или как байку воспринимать — решать вам. Как по мне, рассказ моего собеседника совершенно удивителен — он как раз таки своей бытовой простотой подкупает, увлекает и затягивает уже потому, что кумиров на пьедесталах в нем абсолютно нет — есть обычные живые люди, которым ничто человеческое не чуждо и для которых любовь миллионов болельщиков стала скорее суровым испытанием, чем наградой. Это не положительные мифические герои — просто люди, с их слабостями и пороками. Да-да, у великих они тоже были — а что, разве у вас нет?..
— Виктор Петрович, для меня и для миллионов болельщиков вы выдающийся советский футболист, долгие годы приносивший славу и , пятикратный чемпион Советского Союза и двукратный обладатель Кубка СССР, а первое чемпионство киевлян в 1961 году (Боже, так много лет прошло!) помните?
— Ну а как же — прекрасно помню: это удивительная победа была! Тогда тренер Соловьев молодых ребят со всей Украины собрал, и конкуренция большая была: все в основной состав попасть мечтали, поэтому старались, тренировки серьезные, двухразовые проводили — до этого двухразовых не было.
— Раньше сколько и как хотели, так и тренировались, да?
— Ну да, по старинке, а Соловьев по-новому начал — интересный тренер, своеобразный.
— Он же москвич был?
— Москвич — жесткий, иногда даже жестокий. Ну, в каком смысле? После игры на машине квартиры стал объезжать, смотреть, кто, что, а потом собрания проводил, скандалы устраивал, деньги снимал. Ну, это не суть важно — мы молодые были, хотели играть.
— Хорошие игроки в команде тогда собрались?
— Очень! Талантливые!
— А кто выделялся?
— Ну, кто... Меня Соловьев как левого крайнего привез, а в Запорожье места мне не было — там асы играли. Условия в Запорожье хорошие были, деньги платили большие — и игроки что надо приехали. Меня на левый край подвинули, а левая у меня чужая (смеется), и получилось так, что конкуренции там я не выдержал...
— Правильно!
— Знаете, я со многими вашими партнерами по команде о Маслове говорил, и все единодушны: уникальный, прошедший, кстати, фронт, самородок, человек, который каких-то обширных, объемных знаний не имел, но так знал и так психологию понимал...
— ...действительно психолог большой!...
— ...так каждого пацана в отдельности чувствовал, что благодаря этому его команда огромных успехов достигла...
— Признаюсь вам честно: сразу я его тоже не понял, но этот переворот, перестройку всю, он недаром затеял. Все в Ярославле началось — все наши в атаку полезли: и защитники, и полузащитники, и ерунда у нас получилась, а он же тактик большой. Мы 2:0 в Ярославле вели, и тут уже 2:2 — дед психанул, команду собрал — и как начал! От вратаря до нападающего чихвостил...
— ...всем напихал...
— ...каждому! "Серебряников, встань. То, что ты забил, — это хорошо, но то, что в обороне не играешь... Ты только атакуешь, вы все атакуете — Каневский, Базилевич, Трояновский...". До Лобановского дошел и спрашивает: "Валера, ты на поле что делал?". Ну, Лобан — грамотный парень, присадить Деда решил. "Вы понимаете, — ему сказал, — в команде есть ювелиры и есть чернорабочие...". Дед очки снял: "Значит, слушай, Валера, у меня все чернорабочими будут".
— Это он ему приговор подписал...
— Ну а тут Аркадий Галинский — помните, журналист? Талантливый был, но какую-то ерунду написал, что всех жены за сутки восстанавливают, а у Валеры такая жена, что он через 12 часов играть уже может. "Если вы в Киев приедете, у любого таксиста спросите, и он вам скажет, где Лобановский живет", "Лобановский — прирожденный центрфорвард, а его левым крайним ставят" — и прочее в том же духе. Ну зачем это? В общем, сцепились они — Маслов с Галинским — дело до скандала дошло. Галинский ведь все начальство сумел убедить, что Дед Лобану ходу не дает, талант уничтожает, и вот " " приезжает — и Маслов Лобановского центальным нападающим ставит.
— А он же в центре играть не мог...
— Естественно. Он левым крайним привык — к тому, что слева человека у него нет, там же бровка. Мяч, короче, берет, вести хочет, а слева забегают и забирают. На матч все руководство республики во главе со Щербицким приехало...
— ...и Маслов такой урок преподал...
— Ну да — от него требовали, чтобы Лобановского ставил, и Дед решил: ну хорошо, посмотрите, какой из него центрфорвард. К тому же Маслов под него пацанов из дубля поставил — немножко корявеньких, и руководство все поняло, Щербицкий сказал: "Да, Виктор Александрович, что-то у него не получается".
— Маслов, собственно, чем был хорош? Знанием психологии — раз, пониманием — два, а что еще было такого, что спустя годы говорить о нем заставляет?
— Очень ругательный он был, жесткий — тебя, как последнего пса, облает! Ты же знаешь, что провинился, — вот он с тебя шкуру и снимает, но не наказывает: никогда ни одного человека не наказал — так, чтобы деньги снять, еще что-то...
Чистка с того началась, что мы в Новосибирске матч за Кубок СССР проиграли. В мае туда приехали, думали, хорошо, прохладно, а там жара 30 градусов, Боже мой! Сначала мы 1:0 повели — я с углового забил... Смешной был мяч — смешные мячи бывают... На чемпионате мира чилийцы нам так забили — Нетто у ближней штанги стоял, Яшин ему крикнул: "Играй!", а ему послышалось: "Я играю!". Такие нюансы даже у больших команд случаются часто, а тут гляжу — у нас одного защитника нет. Это Коля Кольцов с поля ушел — от жары ему в голову что-то ударило.
— Да вы что?!
— Да, ушел, а тут еще Сабо набедокурил — его выгнали. В общем, 2:1 мы проиграли, и скандал разгорелся — Новосибирск даже ведь не Москва... Маслов очень злой был, и с того момента перестройка началась: разборки пошли, скандалы...
Обычно ведь как: в поезд садимся — беседуем... Это если выиграли, а если, не дай Бог, проиграли — Маслов ни одного не поймает, все кто куда прятались! В ресторан не идем, потому что там отыщет, в буфет тоже — все с собой брали и по вагону разбредались, потому что очень шумел. Проигрывать не любил и как-то этим нас зарядил — что уступать бы то ни было нельзя.
Когда он уже команду почистил, мы его выгонять хотели, протестовать, но собрались, посидели, подумали... Ну какой нам еще тренер нужен? Ну пусть ругается — он же никого не наказывает. К хозяину ходит, деньги выбивает, в обиду нас не дает. На матч в Минск приехали, поговорили... В общем, минчан 4:1 сделали — у них дома. Дед встал: "Ну хорошо, получилась у вас игра" — и начали мы работать. В Куйбышев отправились — "Крылышек" обыграли, в Киеве два матча выиграли, потом в Ташкенте, в Алма-Ате...
После очередной победы в купе садимся, коньячок — уже ж вместе можно. По рюмашке выпили — и я издали зашел: "Вик Саныч, вы говорили, что воевали...". Он ко мне хорошо относился — как к сыну... Сидит, смотрит и рассказывать начинает: "Вы знаете, ребята, я же патриот настоящий. В ополчение пошел, хотя на автомобильном заводе работал...".
— Имени Лихачева?
— Ну да, токарем — я "токарь-пекарь" его называл. "Так что же вам выдали? — спрашиваю. — Какой автомат? Или пулемет?", а он как матюкнется! Палку ему дали, под ружье сделанную! "И что, — я вопрос задал, — все ополченцы в бой с палками шли?". — "Лейтенант с пистолетом — вверх стрелял. Нам высоту взять приказали, и мы побежали...
— ...с палками...
— Бахнули (по шее себя щелкает) — море по колено, все бегут, и я тоже. Люди падают, я что-то кричу...", а потом рассказывал, как мина разорвалась и его в пятую точку осколком ранило. "Я, — вспоминал, — глаза закрыл, думал, что умираю". — "Хорошая рана, — я пошутил, — а дальше-то что?". А дальше молоденькая девочка подползла — ну, санитарка, сколько их убили тогда, ужас. "Мне, — улыбнулся Маслов, — стыдно стала, что она сейчас в моей пятой точке осколок искать будет", а рана-то интересная — там же не перевяжешь, ничего сделать нельзя, кровь идет: он ведь поддатый. Почему так много людей на войне погибло? Вы же понимаете...
— Из-за градусов кровь не останавливалась...
— Да, верно. "И вот, — продолжал Маслов, — она меня потащила. Я помогал ей, конечно, старался: она маленькая такая, тянет меня...". В общем, доползли, осколок вынули, а потом Маслова, как раненого, Лихачев опять на завод забрал и сразу на какую-то должность назначил (пацана 18-летнего: мужиков-то не было — одни бабы). Эвакуация завода шла, в Москве только те цеха, где " " делали, остались, а то все — в , и вот наш Дед этот завод эвакуировал. Только с поезда слез — побежал, поляну для нового цеха выбрал, женщины станки еле вытащили... Сообщил, что место нашел, где цех можно строить, — зимой это было, а потом весна пришла, и оказалось, что это болото!
— Кошмар!
— И вот тут уже от смерти его Лихачев спас. Ма-сло-ву же расстрел светил...
— ...за якобы диверсию?
— Ну да, а у того прямая связь со Сталиным была...
— Признайтесь, а зачем вы Виктору Санычу под одеяло ужа положили?
— Он моего друга Хмельницкого на матч не поставил, а для него не играть было смерти подобно. Вик Саныч уже Блохина задействовать начал, видел, что Хмель не бежит, а скорости уже пошли, и Бышовец не бежал. Оба нападающих без скорости — за счет храбрости, техничности им удавалось держаться...
— ...а Пузач бежал?
— Толя — да, мы в контратаке с ним хорошо работали. 30 метров он быстрее всех в команде преодолевал, для это самое главное.
Помню, я на базу на машине приехал...
— Вы, кстати, единственный, по-моему, в " ", разрешалось на базу в машине ездить...
— Да, Дед позволял. Я говорил: "Ножки болят, дойти тяжело..." (смеется). Он уже молчал. Ну, приехал я, в комнату захожу — немножко опоздал, сейчас тренировка начнется, а Хмель сам не свой. Спрашиваю: "Виталь, что такое? Что-то дома?". — "Да нет, Вик Саныч зашел и сказал, чтобы я эту игру отдохнул", и это для него удар, столбняк, чуть не плачет! Я: "Ничего, мы ему придумаем...". Сам-то я, какой он, тот уж, не разбирался — мне показал, что у него пятнышки желтые...
— А в Конче-Заспе ужей много водилось?
— Ну да — там же Козинка разливается, луга заливает, вода долго стоит, а когда сходит, болото образуется, а там ужи, змеи... Я Хмеля попросил: "Идем со мной, чтобы я змея кусючего не поймал. Ужа знаешь?". — "Знаю". Ну, я цапнул его, за пазуху засунул... Надо же пронести как-то, а он холодный, ворочается... Принес, у себя под одеялом спрятал, а он уже не ползает — свернулся и спит. Дед обход делает: в комнаты заходит, смотрит, все ли на месте, потом выходит, двери на ключ закрывает да еще палкой подпирает (улыбается), а я, пока он по другим комнатам ходил, к нему пошел, ужа в кровать положил, одеялком накрыл, к вернулся и лег.
Лежу и думаю: "Что ж я наделал? Он ведь всех этих ползающих, даже мурашек, боится, у него ж сердце слабое!". Из-за друга на такое страшное дело пошел... Слышу: возвращается Дед к , палкой стучит, а его номер от нашего через комнату... Пару минут проходит — и, знаете, как голодный лев просыпается? Вот так же и Дед — ка-а-а-к зарычал! (Смеется). Все из комнат, несмотря на замки, повыскакивали, а мы с Хмелем остались — ну, он догадался... К нам с этим дрыном с железным набалдашником залетает... Я: "Хмель, переворачиваемся!". Головы подушками прикрыли, а задницы выставили, одеялами укутав, чтобы по пятой точке хоть попало, не по голове...
— Попало?
— Через одеяло как долбанул — будто того одеяла и нет! Мне еще и добавил. "Я, — сказал, — понял, чья это работа". — "Вик Саныч, — я простонал, — я ж теперь играть не смогу: вы мне все задние мышцы отбили!". — "Мышцы на пятой точке у тебя, что ли?". Ребята заглядывают: "Что ж вы сыночка-то бьете? Кто же играть будет?". Отлупил меня Маслов и бросил: "Ко мне зайдешь". Я зашел. "Что ж ты делаешь? — Дед спросил. — Да будет твой Хмельницкий играть, будет — пойди, скажи ему. Ну вас к черту, иначе вы мне какого-нибудь Змея Горыныча с тремя головами принесете, но если не справится — ты отвечаешь!".
— Справился?
— Да-а-а! Как раз с углового забил.
— Команда у вас в начале 60-х клас-сная была?
— Непрофессиональная.
— Да вы что?!
— Молодые, как в игре перестроиться, не понимали — все по накатанной, по ленточке...
— А при Маслове?
— Ну, там уже профессионалы были. В 65-м, второе место и Кубок завоевав, мы все понимать стали.
— То есть команда была классная?
— И мужики подобрались настоящие?
— Воины! Уже не ныли — Маслов всех отучил. Больно? Никаких "больно" — молчишь, и все.
— Полвека уже прошло, вы давно не играете, а до сих пор среди болельщиков и знатоков этот термин — "дуга Серебряникова" — живет. Что же это такое и в чем его суть?
— Ну, в этом (по шее пальцами щелкает и смеется).
— Понятно, но как же вы мяч запускали, что он точно в ворота падал?
— Это с подачи Галинского возникло — сперва "косоприцельный удар" он писал, когда стенку я обводил...
— ...неудачный термин...
— Ну, "обвод стенки" можно было написать? Я, когда в Южной Америке бывал...
— ...подсмотрели?
— Там увидел. Чилиец Торо на чемпионате мира таким образом бразильцам забил — он как раз через стенку бил. Я смотрел и думал: "Вот мудак! Что же я раньше-то не догадался?". Приехал и начал работать.
— А в чем специфика? Поле ровное, мяч круглый — что же вы с этим мячом делали?
— Вы, как Маслов, спрашиваете — он тоже ведь, хоть и профессионал, думал, что это случайно все, а потом я " " в 69-м на последней минуте забил... 1:0 мы выиграли — это столько лет он не подходил ко мне, не спрашивал... В Донецк приехали — на 10-й минуте штрафной в сторону " " дают. Я мяч в ту же точку ставлю, стою, на вратаря смотрю и думаю: "Ага, ты уже знаешь, куда прыгать, и если даже матч с " " не видел, Ошенков тебе сказал, поэтому туда, где ты стоишь, ударю". Ставят стенку, ему трудно, он нервничает, выглядывает... Он рванул уже, а я только бить начинаю — как раз туда, где он секунду назад стоял. Гол! Стою и смеюсь: "Какой вратарь образованный!". — Он: "Это Ошенков...". — "Хорошо-хорошо, я так и предположил, что это он тебя просветил, не обижайся!" — а что обижаться-то?
— Как же вы это делали и в чем же секрет вашего фирменного удара?
— Ну, тут, во-первых, немножко физики: мяч вниз нипелем ставил. Там тяжести больше, и когда он летит, эта тяжесть давит — мяч резко падает, понимаете?
— Замаха почти не было, да?
— Нет, он был...
— Сильный?
— Небольшой: шаг назад — и все, резкий удар. Я снизу немножко боком бил, чтобы мяч крутился, понимаете? Когда "шахтеры" в Киев, на базу к нам, приехали, Дед сказал: "Идем". Я: "Куда, Вик Саныч? На луг за ужами не пойду, хватит". Он попросил: "Покажи мне, Витя, что ты делаешь, а то я смотрю и все время спросить хочу, но неудобно — я столько лет в футболе...". — "Ну почему? — возразил я. — Вы же в Южной Америке были, видели, как там крутят... Сами же говорите: "Только щечкой пас отдавай, только щечкой, а щечку пока поставишь, пока развернешь... Время проходит — хоть это и доли секунды, но все важно, а тут ты любым местом должен играть, голеностоп весь должен работать". Ну, это отрабатывать надо...
— Я, Виктор Петрович, у многих клас-сных футболистов спрашивал: "Вы, когда бьете, точно знаете, что мяч в эту точку пойдет?". В основном все отвечали: "Ну, как? Примерно. Вроде должно туда попасть". Вы тоже так или же все-таки знали, в какой точке мяч окажется?
— В смысле с удара? Не со штрафного?
— Да, с удара...
— Нет, только угол знал, куда бил.
— А со штрафного?
— Там точку знал, да.
— Это многолетняя наработка?
— Три года отрабатывал, потом бросил — правая нога полетела, связки. По-моему, еще при Соловьеве московскому " " забил, " ", еще кому-то — и связки накрылись. Зоя Миронова такая была...
— ...спортивный врач знаменитый...
— ...профессор — я к ней пришел, ногу показал. "У тебя надрыв, — сказала, — а когда порвешь, Витя, я с удовольствием тебе вырежу...". — "Что вырежете?" — переспросил я. Легендарный доктор, в войну санитаркой была, много людей вытащила, саму ранило, а после войны в медицинский институт ее без экзаменов взяли. Хорошая женщина...
— У вас и ваших товарищей по команде оглушительная слава была, вы по-настоящему народным героем были, а как вы ее воспринимали?
— Слава — это хорошо, но удержать ее очень сложно. Я привык, хотя и спады бывали — любой игрок, каким бы он ни был, через это прошел. У меня спад в 61-м году, даже в 60-м, случился. Тайным голосованием меня капитаном команды выбрали, а я встал и Соловьеву сказал: "Вячеслав Дмитриевич, вы меня извините, но какой из меня капитан — что я Войнову что-то скажу, или Макарову, или еще кому-то из старших? Да меня сперва пошлют, а потом закусают — я же самый молодой...". Он: "Нет-нет, давай!" — уважал очень. Мы в Кишинев, помню, приехали — хозяев обы-грали, в Ташкент отправились, а там жара, три часа дня, игра не пошла... Я-то знал, почему у меня спад, — молодой, неопытный, думал, что сил на все хватит, а оказалось, нет. Если профессионал, должен прежде всего себя знать, как восстанавливаться, а я немножко разбаловался. В Ташкенте мы 1:0 проиграли — и началось: оттуда сразу в Алма-Ату приезжаем...
— ...тоже жарко...
— Нас, правда, в доме отдыха динамовском поселили, а там арыки, оазис небольшой, поэтому попрохладнее было. Соловьев меня каждый день вызывал — долбит и долбит. Я его послал, он пепельницу схва-тил, я убегать... Как раз возле моей головы пролетела, дверь повредила — если бы по голове попала, пробила бы ее точно.
— Вот тренеры: один пепельницей бро-сался, второй палкой бил...
— Ну, нервы же у всех имеются, и, в общем, ушел я...
— ...из капитанов?
— Нет, из дома отдыха, стресс снять. Красивых девушек в Алма-Ате много (смесь какая-то казахов и русских или украинцев), познакомился, пьяненький пришел, а тренер меня ждал — понял, что переборщил. Увидел, что я поддатый: "Ну-ка зайди. Что, обиделся?". — "Так убить же хотели — как не обидеться? Счастливый я, наверное". Ну, выпил, бравирую, ничего не боюсь... "Ладно. С капитанов я тебя снял — к игре готовься".
В Алма-Ате меня не поставили: врач наш, Дорофеев, боксер, мастер спорта, понял, что со мной что-то не так. В диспансер повез, кардиограмму сделали — оказалось, переутомление полное. Он в шоке был: "Витя, ты что?".
— Девочки просто до добра не доводят...
— Ну, разумеется: после игры — еще нагрузка, и потом, железных не бывает...
Продолжение следует...
Сегодня, 13 ноября, пресс-служба киевского "Динамо" обнародовала трагическое для поклонников столичной команды известие - на 75-году жизни перестало биться сердце Виктора Серебрянникова, без всякого преувеличения, легенды киевского клуба. Журналисты издания "Биржевой лидер" приносят свои искренние соболезнования родным и близким Виктора Петровича.
13 сентября - очередная "черная дата" для всех поклонников киевского "Динамо" - пресс-служба столичного клуба сообщила, что из жизни ушел Виктор Серебрянников, футболист, ставший легендарным еще во времена своей карьеры игрок. Виктор Петрович стоял у истоков первых побед киевского клуба в первенстве Советского Союза, сделав существенный вклад в чемпионскую поступь команды, сумевшей прервать гегемонию московских команд. Его штрафные удары вызывали у вратарей команд-соперниц приступы паники - умело пущенный мяч, словно управляемый в полете невидимой рукой, огибал выставленную "стенку" и резко нырял в сетку ворот.
С этой манерой исполнения штрафных ударов Серебрянниковым связана курьезная история - еще одна легенда киевского клуба, Валерий Лобановский, как-то полушутя-полусерьезно оборонил, что знаменитые удары футболисту "помогает" выполнять физический дефект - "шишка" на одном из пальцев ноги, которой он и закручивал мяч в ворота соперника. Как бы там ни было, но многие вратари того времени вынуждены были капитулировать перед мастерской манерой исполнения Виктора Петровича.
Единственной любовью, которую Серебрянников пронес в своем сердце через всю жизнь, был футбол. Послужной список футболиста впечатляет - более чем 25-летняя карьера игрока, 5-кратный чемпион Советского Союза в составе киевского "Динамо", дважды обладатель Кубка СССР, дважды выступал в составе сборной Советского Союза в финальной части мировых футбольных первенств, 9 раз попадал в список 33 лучших игроков чемпионата СССР, дважды его фамилия была под номером 1 на своей позиции, в 1969 году журналистами издания "Украинский футбол" был признан лучшим футболистом УССР.
Однако любовь футбольн6ых болельщиков к Виктору Серебрянникову нельзя измерить никакими титулами и наградами - а любили его безгранично. Благодаря своему неординарному футбольному мастерству, упорству и трудолюбию, Виктор Петрович заслужил восхищение, признание и любовь всех поклонников этого вида спорта - даже болельщики других клубов отдавали должное его таланту и восхищались его действиями на футбольном поле.
Все, кто знал Серебрянникова за пределами футбольного поля, всегда будут помнить его доброту и оптимизм, которые были присущи легендарному футболисту на протяжении всей его жизни.
Получив приглашение в "Динамо", я не обрадовался - Серебряников.
Во время одного из интервью Виктор Петрович признался журналистам, что когда его пригласили перейти в киевскую команду в 1959 году, то он нисколько не обрадовался: просто не хотелось покидать Запорожье, где жили все его друзья и родные, и где к нему прекрасно относились, включая первого секретаря обкома партии. Незадолго до приглашения в Киев Серебрянников получил двухкомнатную квартиру, что в те времена было пределом мечтаний любого жителя СССР, и было просто неудобно подводить отнесшихся к нему так замечательно людей. От хорошего уходить в неизвестность не хочется никому, к тому же, он уже тогда знал себе цену - на Серебрянникова обратило внимание руководство юношеской сборной Советского Союза. В Запорожье футболист неплохо зарабатывал - команда была одним из лидеров в классе "Б" чемпионата СССР - аналог сегодняшней первой лиги, много побеждала, поэтому игроки получали за победы неплохие премиальные.
Однако в Киев ехать все-таки пришлось - в те времена всех игроков, достигших 18-летнего возраста, ждала одна судьба: либо продолжение карьеры в каком-то из "армейских" клубов, самым известным из которых был московский ЦСКА, либо переход в какую-то из "динамовских" команд, которые курировались министерством внутренних дел. Московский клуб уже засылал своих "гонцов" в Запорожье, и можно было очутиться в Москве транзитом, через "армейский" клуб из Одессы.
Серебрянников вспоминал, что вообще никуда не хотел уезжать, но иного выхода не было: в Запорожье он все равно оставаться долго не мог. В этой связи было принято решение выбрать "меньшее из зол" руководство киевского клуба немного подсуетилось, и в итоге Виктор Петрович надел белую футболку с буквой "Д".
Вспоминая свои первые впечатления от новой команды, Серебрянников прежде всего говорил о железной, практически армейской дисциплине, которую установил в коллективе новый главный тренер Виктор Соловьев, а упражнения, предлагаемые тренером на тренировках, позволяли развивать не только физические кондиции и технику, но и футбольный интеллект, когда до автоматизма доводились отработка стандартных положений и игровых комбинаций. При этом авторитет Соловьева внутри коллектива был беспрекословным - любая его команда выполнялась игроками мгновенно.
Время показало, что Виктор Петрович, перейдя в столицу Украины из Запорожья, все-таки сделал правильный выбор, став любимцем всех поклонников "Динамо", вспоминавших о нем исключительно в восторженных тонах даже после окончания карьеры игрока.
12 ноября на 75-м году жизни перестало биться сердце Виктора Серебряникова – легендарного футболиста «Динамо», одного из тех, кто стоял у истоков первых крупных побед «Динамо» и всего украинского футбола. Всю свою жизнь Виктор Петрович отдал футболу. За более чем двадцать лет футбольной карьеры он пять раз становился вместе с «Динамо» чемпионом СССР, дважды завоевывал Кубок СССР, трижды был в составе сборной СССР на мировых финалах.
Вашему вниманию предлагается очерк, написанный в 2005 году, после приезда Виктора Петровича на малую Родину в город Запорожье.
Встречи с Виктором Серебрениковым
В октябре месяце Запорожье посетил заслуженный мастер спорта по футболу Виктор Серебреников. Родился 29 марта 1940 году в Запорожье. Первыми своими футбольными учителями считает запорожских тренеров Иосифа Малкина и Петра Тищенко.
Футболист-универсал, успешно действовавший как в роли форварда, так и полузащитника. В «Металлурге» дебютировал в амплуа левого крайнего нападающего; в 1958 – 1959 годах участвовал в 35 официальных матчах, забил 8 голов. В 1959 – 1971 годах защищал цвета киевского «Динамо», избирался капитаном команды. Участвовал в 299 матчах чемпионатов СССР (высшая лига), забил 70 голов. Четырехкратный чемпион СССР (1961, 1966 – 1968 гг.), трехкратный серебряный призер чемпионатов страны. Двукратный обладатель Кубка СССР (1964, 1966 гг.). Девять раз входил в списки 33 лучших футболистов СССР (дважды – под № 1). Лучший футболист Украины (1969 г.). В составе сборной СССР сыграл 21 матч, забил 3 гола. Полуфиналист чемпионата мира 1966 года, участник ЧМ-70. Виктору Серебряникову первому из воспитанников запорожского футбола в 1967 году было присвоено звание «Заслуженный мастер спорта СССР».
Получив высшее образование в Киевском институте физкультуры, Серебряников работал тренером в СДЮСШ «Динамо», затем возглавлял команду мастеров «Фрунзенец» (Сумы), любительский клуб «Нива» (Подгайцы), но впоследствии вернулся к тренерской деятельности с юными футболистами…
Когда Виктор Серебряников завершил свою игровую карьеру, он попытался охарактеризовать весь свой путь одним словом. И пришел к выводу, что таким словом может быть «повезло»:
- Повезло, что быстро попал в команду мастеров, ведь я начал играть в запорожском «Металлурге» в 16 лет. Повезло, что меня быстро заметило киевское «Динамо», и я попал в компанию сильных игроков. Повезло и в том, что не менее быстро стал игроком сборной, увидел мир большого футбола, сделал для себя ряд важных открытий, впоследствии повлиявших на мою игру. Повезло также и в том, что мне довелось изведать больше спортивных радостей и успехов, чем многим другим футболистам…
Он рано лишился отца и старшего брата (трагически погибли на стройке). На руках у матери осталось четверо малышей, из которых самым сильным был Виктор. Им выделили одну комнату площадью 12,5 кв. м…
Виктор очень любил футбол и чувствовал, что может в нем чего-то добиться. Когда получил приглашение в «Металлург», дома к этому никто серьезно не отнесся, а когда он принес свою первую спортивную зарплату, мать вначале решила: ворованные деньги. Ведь сумма по тем временам была значительная – 80 рублей. Но уже через месяц домашние воспринимали его как кормильца семьи.
Серебряникову не удалось вволю поиграть за команду мастеров родного города. После того, как он удачно дебютировал в юношеской сборной СССР, посыпались на Виктора со всех сторон выгодные предложения: от ленинградского «Зенита», московского «Спартака», ЦСКА…
Не прошел природный дар Серебряникова и мимо внимания тренеров киевского «Динамо», и в 1959 году Виктор оказался в столичном клубе. Никаких восторгов этот переход у самого футболиста не вызвал. Да и Сергей Коршунов считал, что этому парню еще рано появляться на всесоюзной арене (а ему он верил беспредельно). Но ведь дома ждали его заработков, а в «Динамо» они были выше…
Вот как описывал становление Серебряникова в киевской команде известный спортивный журналист М. Михайлов:
«…Дебют его не был блестящим. Первые выступления за «Динамо» разочаровали: слишком суетился, хотел сам все сделать, как-то странно бегал… Но уже в следующем году его невозможно было узнать. Перед зрителями предстал настоящий футбольный боец: взрывной, неутомимый, вездесущий. О нем писали газеты, тренеры отмечали его высокую технику. Он владел всем, чем отличается первоклассный спортсмен, - сообразительностью, физической закалкой, скоростным бегом и… самокритичным отношением к своим огрехам».
Расцвет многогранного футбольного таланта Виктора Серебряникова пришелся на тот период, когда киевской командой руководили такие самобытные тренеры, как Вячеслав Соловьев и Виктор Маслов. Последний был скуп на похвалу, но довольно-таки часто повторял: «Если бы все играли, как Серебряников, это был бы великий футбол!».
Виктор был той силой, которую защите соперника практически не удавалось нейтрализовать. Обладая великолепной техникой владения мячом, сильным и точным ударом, он приносил пользу команде, прежде всего, своей результативностью, а также умением комбинировать. Болельщики со стажем помнят «фирменный» прием Виктора в пору его выступлений за киевское «Динамо» и сборную СССР – знаменитую «дугу Серебряникова», над освоением которой футболист работал четыре года. Выполняя штрафной удар, он заставлял мяч, посланный резаным ударом, вращаться одновременно в двух плоскостях – вертикальной и горизонтальной. Кожаный шар огибал «стенку», а когда казалось, что он летит выше ворот, резко опускался в «рамку». Над этим ударом футболист работал четыре года и виртуозно освоил его.
…К сожалению, свой богатейший игровой опыт Виктор Серебряников не смог использовать на тренерской стезе. Той силы воли, которая отличала его на футбольном поле, ему не хватало в повседневной жизни. В итоге его тренерская практика оказалась непродолжительной. Он не умел предлагать себя униженно, в просительной форме. Тем не менее, в декабре 1977 года Серебряников получил шанс проявить себя в запорожском «Металлурге», куда его пригласили на должность начальника команды. Однако пребывание на этом посту ограничилось месяцем с лишним: уже на первом учебно-тренировочном сборе он, как говорится, «сорвался» в очередной раз и вынужден был покинуть родной город.
Авторитет кумира украинских болельщиков цинично использовали картежные шулеры, из-за которых он был приговорен к принудительным работам с выплатой 20 процентов в пользу государства.
С «Динамо» Серебряников долго не расставался. Выполнял функции конюха, инструктора бассейна… А с футбольным полем был связан только в матчах ветеранов.
Недавно в Запорожье проходил детско-юношеский турнир по мини-футболу на призы Виктора Серебряникова. Звезда советского футбола 60-х годов с удовольствием откликнулся на предложение организаторов соревнований посетить родной город, принять участие в открытии турнира и награждении призеров. А руководство областной СДЮШОР организовало встречу кудесника кожаного мяча с юными футболистами. Представляя им гостя, директор СДЮШОР Равиль Шарипов сказал:
-- Ребята, перед вами великий футболист, который выходил на поле вместе с Валерием Лобановским, играл против великих бразильцев Пеле и Гаринчи. То, что нынче демонстрируют Матузалем или Гавранчич, -- это детский сад по сравнению с тем, что внес в историю советского футбола этот человек. И для нашей школы большая честь принимать такого почетного гостя.
По признанию Виктора Серебряникова, он был точно таким же мечтателем, как и нынешние юные футболисты.
-- В детстве мы играли в футбол на примитивных площадках, босиком, но был азарт, глаза горели, -- рассказывал Виктор Петрович. -- Играли двор на двор, улица на улицу. Случались и потасовки: сводили счеты с соперниками, которые осмелились нас обыграть. Желания было много, думаю, оно и у вас присутствует.
Мой первый тренер – Иосиф Борисович Малкин. А затем я занимался в группе Петра Григорьевича Тищенко. В «Металлурге» я учился играть у таких асов, как Борис Зозуля, Григорий Горностаев, Виктор Терентьев. Особую радость испытывал, когда голы забивал. Впрочем, это характерно для любого молодой футболиста.
Когда играл в «Металлурге», меня пригласили в юношескую сборную СССР. Стоило забить два мяча в одном матче, как начали приглашать в другие команды. Я не хотел уезжать из Запорожья, но пришло время призыва на армейскую службу. В московский ЦСКА не хотелось идти: этот клуб недаром называли «конюшней», туда сгоняли футболистов призывного возраста со всей страны, и зачастую их судьбы ломались. В киевском «Динамо» я оказался всего лишь на несколько часов раньше, чем меня могли «забрить» в Запорожье. Мне посчастливилось играть под началом талантливого и в то же время требовательного тренера Виктора Александровича Маслова, который до этого подготовил для сборной СССР Эдуарда Стрельцова, Николая Маношина, Валерия Воронина, Валентина Иванова…
Самый памятный гол? Любой мяч прекрасен, как бы вы его ни забивали. Это – не мои слова. Покойный Виктор Александрович Маслов говорил: «Меня не интересует, каким образом мяч окажется в воротах. Самое главное, чтобы он пересек линию». И все же наиболее мне запомнился гол, забитый в Москве в ворота «Торпедо» на 89-й минуте матча. При счете 0:0 готовлюсь пробить штрафной и думаю, как же обмануть вратаря. Он тоже психует, нервничает. А я мяч так подкрутил, что он влетел в «девятку». Таким образом, мы выиграли – 1:0, а гол тот мне запомнился на всю жизнь.
Я многое повидал на своем веку. Помню, как в составе олимпийской сборной СССР мы приехали в Бразилию. Пришли на пляж Капакабана, а там – множество песчаных площадок, и на каждой идут футбольные баталии. Вот наш тренер Вячеслав Дмитриевич Соловьев и предложил вместо традиционной зарядки сыграть против одной из местных команд. Но пляжный футбол имеет своеобразную специфику, о которой у нас тогда и понятия не имели. Бразильцы мячу практически не давали опускаться, мы же пытались возить его по песку. К 15-й минуте уже «попадаем» -- 0:3…
Запомнилась и игра против сборной Бразилии. Мне поручили Пеле держать, но это можно было сделать, лишь «завалив» его, настолько он великий игрок. Один раз я остановил его таким приемом, второй… А потом подумал, что так можно и домой не уехать: торсида не простит издевательств над гордостью бразильского футбола. Не менее техничным был и Гарринча, настоящий дьявол в футболе.
У меня часто спрашивают, каким образом я в совершенстве овладел исполнением штрафных ударов. Дело в том, что мяч по окружности имеет множество точек, как и бутсы. И вот если эти точки определенным образом соприкасаются, тогда мяч можно закрутить в любом направлении, например, в обвод стенки. Если же он правильно «подрезан», то пролетит над стенкой, а затем резко упадет. Нужно лишь отработать траекторию. И еще одно пожелание при выполнении стандартных положений. Обязательно ставьте мяч ниппелем вниз. Когда резко бьешь, ниппель давит вниз и мяч резко падает, какая бы скорость полета ни была.
Для того чтобы такие удары получались, нужно много работать. Оставайтесь после тренировок, как это делали мы с Лобановским: он подавал угловые, а я бил штрафные. Нам даже «стенку» специальную оборудовали.
-- Для того, чтобы овладеть искусством игры, -- напутствовал Виктор Серебряников затаивших дыхание мальчишек, -- мало иметь желание. У вас должны быть боевой дух, спортивная злость. В случае неудач никогда не унывайте. Чтобы хорошо играть, нужно много трудиться и следовать советам тренеров. А еще футболист должен думать и предугадывать ходы соперника. И, конечно же, в быту нужно вести себя достойно и учиться хорошо. Тогда все получится.
А ребят интересовало, чем же отличается нынешний футбол от футбола 60-70-х годов прошлого столетия?
-- Раньше акцент был на атакующий футбол, -- говорит Виктор Петрович. – Нынче же играют от обороны, что снижает зрелищность. Футбол, конечно же, изменился, стал многофункциональным, поскольку игрокам приходится, и обороняться, и защищаться. Раньше из числа нападающих в разных странах появлялось немало звезд. Что же касается нынешнего украинского футбола, то лишь Андрей Шевченко в полный голос заявил о себе в европейском футболе. А вот у Сергея Реброва не получилось. Думаю, из-за того, что их разъединили. Они с Андреем хорошо смотрелись в паре.
Кроме того, Реброва преследовали травмы, но это особая тема. Нужно уметь уходить от травм, а это дано не каждому, в том числе и Реброву. В то же время, если проявите боязнь, вас сомнут на поле. Вы должны быть смелыми, уметь правильно ставить корпус, нелишне владеть элементами акробатики. Каждое утро делайте зарядку и упражнения на растяжку. Обязательно качайте мышцы, чтобы был мощный корпус. Ведь футбол динамично развивается и с каждым годом становится все более контактным видом спорта. И не смущайтесь, когда тренер хочет опробовать вас на различных позициях, даже в воротах. Глядишь, и найдете свое амплуа.
А цель визита такова. Во Дворце спорта ОАО «Трест «Запорожалюминстрой» проходил Всеукраинский турнир по мини-футболу на призы известного в прошлом футболиста киевского «Динамо» и запорожского «Металлурга», заслуженного мастера спорта Виктора Серебряникова. В соревнованиях ребят 1991-92 г.р. приняли участие 16 коллективов из Запорожья и области, Днепропетровска, Харькова и Ялты, которые на первом этапе были разделены на 4 группы. В итоге напряженных баталий в число полуфиналистов вошли 2 команды из Энергодара (Запорожской обл.), и по одной команде из Запорожья и Днепропетровска. На этой стадии турнира запорожский «Спецпром-20» переиграл «Энергию» 7:1, а еще один представитель города энергетиков – «Темп-ЗАЭС» был сильнее ФК «Иста-91» 5:3. Пьедестал в итоге оказался запорожским, поскольку в матче за бронзовые награды «Энергия» одолела «Исту» 2:0, а в финале «Темп» со счетом 4:0 взял реванш у «Спецпрома-20» за поражение на стадии группового турнира (1:5). В индивидуальных номинациях лучшими стали: вратарь – Юрий Савченко («Энергия»), защитник – Павел Михайлов («Иста»), нападающий – Сергей Логинов («Спецпром»), бомбардиром – Александр Бутырин («Темп»), на счету которого 14 точных ударов.
Анатолий Власов, Аркадий Копелиович
На фото Анатолия Власова Иосиф Малкин, Виктор Серебряников, Петр Тищенко
Команда молодости нашей
Виктор СЕРЕБРЯНИКОВ: «Кухня футбола страшная, понимаете - страшная, но ее надо знать и старшим волкам, и молодым, а то умрем, а правды так и не узнаем»
Легендарному полузащитнику киевского «Динамо» и сборной СССР Виктору Серебряникову исполнилось 70 лет.
В 1998 году перед интервью с одним из лучших игроков в истории украинского футбола Виктором Серебряниковым я попросил двух очень уважаемых людей как-то охарактеризовать его и услышал в ответ: «Человек он пропащий, спившийся, о чем с ним говорить?». Дескать, его многочисленные заслуги — это дела давно минувших лет (Виктор Серебряников был участником трех чемпионатов мира: в Чили — в 62-м, в Англии — в 66-м и в Мексике — в 70-м. В составе киевского «Динамо» четырежды завоевывал золотые медали, дважды выигрывал Кубок СССР. Прославился также как исполнитель знаменитой «дуги Серебряникова»). И я тогда понял: на Серебряникове поставили крест. Заживо похоронили его еще и потому, что Виктор Петрович так и не научился произносить льстивые речи и угождать тем, кто занимает высокие посты. Он мудр, точен и беспощаден в своих оценках и характеристиках. Великие тренеры Виктор Маслов и Валерий Лобановский ценили в нем это качество. Спешу разочаровать «могильщиков»: Виктор Серебряников жив, здоров, умиротворен. Никому не завидует, ни на кого не злится, ни от кого не зависит, ни перед кем не сгибается. По-прежнему говорит правду и только правду. Доволен женой, сыном, внуком, порядком в семье. И, представляете, совсем не пьет! Я предлагал ему в кафе на углу Богдана Хмельницкого выпить чего-нибудь крепкого, но он твердо отказался в пользу «кофеечка».
«ДОПИНГ ИНОГДА ЗАСТАВЛЯЛИ КУШАТЬ. ВСЕ, КТО ЭТИМ УВЛЕКАЛСЯ, РАНО УШЛИ ИЗ ЖИЗНИ»
- Виктор Петрович, вы были на недавнем 75-летнем юбилее Василия Турянчика (защитник «золотого» состава киевского «Динамо», которое в 1961 году впервые в истории выиграло золотые медали.
- Авт.)?
- Меня Вася приглашал, и ребята просили к ним присоединиться. А я говорю: «Не поеду. Там придется выпивать, а я не пью, ну его, извините, на х...».
- Вы среди футболистов абсолютных, принципиальных трезвенников встречали?
Нет. Принципиально они только много говорили об этом. Я, например, никогда не скрывал, что выпиваю. А были тихие пьяницы, которые втихаря бухали - дома, с девочками, а на других пальцем показывали...
Расслабление должно быть. Но правильное. Никто - ни один врач, ни один тренер! - не знает, как ты на самом деле себя чувствуешь и от чего тебе будет лучше. Надо понимать свой организм: что ему подходит, а что - нет. Я знал, когда мне стоит выпить.
Например, 15-20 дней, в зависимости от календаря, работаю четко, серьезно, никаких отклонений. Потом ощущаю: идет спад. Пропадает желание играть, футбол приелся, притупились чувства, мяч больше не слушается.
Тогда я расслабляюсь: пойду попарюсь хорошо, помассируюсь, приведу себя в порядок. Восстанавливались движения, возвращалась легкость, ты словно заново рождался и опять обретал форму. Это профессиональное отношение к себе.
Но были такие игроки, которые пили после каждой игры. Это ж плохо! Почему многие футболисты умерли в 50 лет? Нагрузки большие, я понимаю, но и совмещать это с ежедневной выпивкой нельзя. Можно выпить для сна коньячку немножко. Потому что нервная система в игре на износ идет. Сна нет - ты нервный, будешь всю ночь лежать и в потолок смотреть.
- Про допинг можете что-нибудь сказать?
Почему нет? Сейчас уже можно.
- Употребляли?
Стопроцентно! Иногда заставляли кушать.
- Помогало в игре?
Я всего один раз попробовал, когда сборная СССР, готовясь к чемпионату мира в Англии в 66-м году, играла в Праге со сборной Чехословакии. Главный тренер Николай Петрович Морозов меня к основному составу мало подпускал - 20 минут давал на игру, не больше. А тут сообщает: «Будешь, Витя, завтра весь матч играть против Масопуста». А он - серебряный призер чемпионата мира, звезда. «Я не готов, - говорю. - Нелегкая работа - от Масопуста сыграть». - «Сможешь», - успокоил меня Николай Петрович.
Ну, я принял то, что мне дали покушать. Молодой еще был, неопытный. Уже на разминке забегал, как никогда не бегал. А тут еще гимн надо выстоять.
- Что почувствовали? Полетность?
Помните, Высоцкий пел: «Рванул, как на 500», - и спекся. Появляется дополнительная энергия. Но ты ее как бы из резерва, из неприкосновенного запаса, предназначенного для жизни, вытаскиваешь. А это самое вредное. Все, кто этим увлекался, принимал втихаря, - и в сборной тоже! - рано ушли из жизни.
Масопуста я в этой игре, как говорят на жаргоне, «съел». Не дал ему играть. Мы тогда победили - 2:1, но я двое суток не спал после этого. Потом мы одолели сборную Бельгии 1:0. Я как раз забил и уже знал, что на чемпионат мира попадаю. Допинг больше не кушал, зарекся.
Помню, в Москве матч с французами. Думаю: ну его, в Москве играть - недолюбливал этот город. А как его любить, если к чужакам там свысока относились? Константин Бесков, когда тренировал сборную, говорил нам, динамовцам: «Вы же деревня! Вы - никто!».
В общем, в матче с французами решил схитрить, сказал, что у меня желудок заболел. Но тренер в перерыве (мы проигрывали 1:2) говорит мне: «Выходи давай! Какой живот!». Я вышел. Счет - 3:3. Хорошая была игра. После матча Морозов пригрозил: «Еще раз будешь притворяться, я тебе так дам - кровь пойдет из носа!».
«БЕСКОВ БЫЛ ДЕСПОТОМ, ОСКОРБЛЯЛ МЕСХИ И МЕТРЕВЕЛИ, НО РАЗВЕ РЕБЯТА ВИНОВАТЫ, ЧТО ЕГО ЖЕНА ЛЮБИЛА ВОСТОЧНЫХ ЛЮДЕЙ?»
- На чемпионате мира в Англии в первом матче против корейцев вы в основной состав не попали. Что случилось?
- Накануне игры все ребята поехали на встречу с мэром города, а мы с Левой Яшиным остались. Он говорит: «Побей мне немножко», - любил размяться за день до матча. Я бил ему, бил, принял мяч на грудь, а в колене что-то щелкнуло - ущемление крестообразной связки и мениска.
Ночью я не сомкнул глаз. Вышел на зарядку, нога распухла. А играть хочется! Второй чемпионат мира, неужели опять пролетаю? Ну, подводить команду - это ж не в моих правилах. Говорю Морозову: так, мол, и так. Он: «Воронин, иди сюда!». В общем, заменил меня. Валера - хороший игрок, собрался, сыграл на пятерку - и это после банкета у мэра.
Следующий матч с Италией (1:0) я тоже пропустил. А на игру с Чили Морозов попросил выйти. Мы и этот матч выиграли - 2:1. Я сыграл без замены. Но в полуфинале мы уступили сборной ФРГ - 1:2. У нас удалили Численко, а Сабо, получив в конце первого тайма травму голеностопа, хоть и остался на поле, из игры выпал, и наша сборная заканчивала матч вдевятером. Убежден: Сабо мог играть, он приехал домой и вскоре начал прыгать, словно ничего и не было. Шнеллингер его немножко задел, не сломал же.
Потом Николай Петрович поставил меня на поединок за третье место с португальцами. Сыграли хорошо, но в самом начале, на 12-й минуте, Хурцилава сыграл двумя руками в штрафной площадке и запричитал: «Ой, ой!». Разыграл картинно драму. Все поняли, что он купленный, но никто ему ничего не сказал. Бесполезно! Пенальти реализовал Эйсебио.
Бесков не зря говорил: «Нельзя в сборной держать восточных людей». На чемпионатах мира нередко все дела вершат крупные деньги. Судьи берут крупно. В итоге мы уступили - 1:2, хотя игра была на равных.
На чемпионате мира в Англии сборная СССР добилась наивысшего успеха, заняв четвертое место и получив бронзовые медали. Константин Бесков мне говорил, что это он подготовил такую сильную команду, обижался, что перед чемпионатом его отстранили от руководства сборной...
Не Бесков подготовил. Это Морозова заслуга. Он возил сборную два раза в Южную Америку, проводил сборы в Швейцарии - молодец был в этом отношении. В Федерации футбола уже начали беспокоиться: «Чего это ты держишь сборную за границей?». Николай Петрович не нагнетал обстановку, не давил на нас. Мы играли свободно, как на тренировке. Подобрались хорошие ребята. На чемпионате мира же интересно играть! Могли бы и лучше выступить с таким составом.
А Бесков деспотом был. При всех оскорблял Мишу Месхи, Славу Метревели, обзывал их балбесами. А они - чемпионы Европы, заслуженные мастера спорта (в 1960 году в Париже сборная СССР выиграла финальный матч Кубка Европы у сборной Югославии со счетом 2:1, Месхи блистал на левом фланге, а Метревели забил гол. - Авт. )! Разве эти ребята были виноваты, что его жена любила восточных людей? (Смеется).
- Вас он ругал?
Нет. Позвал меня в сборную в 63-м на матч в Риме 1/8 финала Кубка Европы с итальянцами - я там на скамейке сидел. Помните, как Яшин взял одиннадцатиметровый от Маццолы? Лева его обманул. Отдал ему угол большой (вратарь оттуда никогда мяч не достанет, не успеет!), а себе маленький оставил. Но Маццола, видимо, подумал: «Хитришь, Лев Иванович, не буду бить в большой» - и ударил в маленький. А Лев туда и прыгнул. Психология сработала.
- После этого вы в составе Бескова больше не появлялись. Почему?
Потому что я ему несколько хороших слов сказал. Мы прилетели из Италии в Прагу, где была пересадка на Москву. Заночевали. По случаю выхода в финальную часть Кубка Европы ребята попросили у Бескова разрешения выпить чешского пива.
Константин Иванович позволил. Сели в кафе. Принесли нам по бокалу. А я пива не понимаю. «Витя, - говорю Шустикову, - выпей за меня». - А ты чего, не хочешь?». - «Я пива не пью». Он посмотрел на меня с удивлением.
Тихонько поднимаюсь. Бесков: «Ты куда?». - «В туалет». Вышел, с улицы заскочил в бар и махнул там 150 граммов чешской водки «сливовица». И опять тихонечко, спокойно зашел на ужин. Поел с аппетитом. После ужина все - наверх, собрание! Бесков преобразился, проявляет свое коварство: «За то, что вы пили, премия за выход на финальные игры в Испанию с вас снимается! Получит только Серебряников». Я говорю: «Чего это я получу, а ребята нет? Что я, петух какой-то особенный? Я, Константин Иванович, когда в туалет пошел, в баре махнул «сливовицы». Он страшно на меня обиделся. И больше в сборную не приглашал.
«ЩЕРБИЦКИЙ О НАС ХОРОШО ЗАБОТИЛСЯ»
- Вы все время так открыто высказываетесь?
- Я всегда прямой был. Сейчас вот на Сабо напер в одном интервью...
- Отказываетесь от своих слов?
Нет, не отказываюсь. Кухня футбола - страшная. Понимаете, страшная! Но ее надо знать и старшим волкам, и молодым. Люди подходят ко мне, говорят: «Спасибо, что не побоялся сказать правду». А чего мне бояться? Кого? Я сказал то, что знаю, что думаю, из пальца ничего не высосал. А то умрем, а правды так и не узнаем.
- Что вы не приемлете в Сабо?
Он в свое время с аферистами связался. Нам же Щербицкий премии давал за выигрыши - хозяин о нас хорошо заботился, а Сабо все было мало. Играя в команде, в выходной поехал в Минск заниматься «бизнесом» - на «пакет» кидать...
- Объясните...
Представьте: стоит очередь за коврами. Подходят аферисты и кому-то обещают: «Мы вам без очереди сделаем». Берут с пяти или с шести человек деньги, заворачивают в пакет: «Сейчас придем». Потолкались какое-то время в приемной директора, вышли, сообщают: мол, не получилось. И возвращают «куклу» - пакет с бумажками: купюры только сверху.
Попались они сразу, потому что потерпевшие узнали Сабо в лицо. Позвонили министру МВД Белоруссии, а тот - нашему. Разгорелся скандал. Йожеф жалуется: «Маслов из команды меня выгоняет», а всей правды не сказал. Я к тренеру: «Александрович, да вы что? Сабо нам нужен!». - «Нет!» - твердо ответил он и выругал меня. Потому что за тем и другие делишки водились. В ЦК об этом знали, но терпели, а Маслов не выдержал, отчислил из «Динамо». Никто не пошел за Сабо постоять, даже земляки из Закарпатья. Хотя как игрок, повторю, команде он был нужен.
В коллективе он держался обособленно, как будто весь в делах. У него крупные друзья были. Они его учили, как правильно деньги делать, - он же безграмотный, сам не мог придумать. Но тем, кто ему помогает, Сабо потом в душу плюет - чисто плюет!
Начал на Маслова бочку катить, как будто не он, а Александрович ездил в Минск кидать людей. Корчит из себя Бог знает что: «Я легенда киевского «Динамо»!». Ведет себя так, как будто он исправился, все стерлось. А люди, особенно те, кто с ним играл, все помнят. Я ездил играть за ветеранов, Сабо такие дела вытворял с ветеранскими денежками. Но все помалкивали, потому что он любого мог снять, убрать. Нет чтобы вести себя достойно, хотя бы со стариками. Ему было все равно, лишь бы деньги. Думал, что он самый хитрый.
- Йожеф Йожефович обидится. Все-таки заслуженный человек, авторитетный...
Да пусть обижается! Я правду сказал. С какой стати мне ее скрывать?
- Не верите, что грехи молодости у него далеко в прошлом?
Знаете, есть люди гнилые, сверхнаглые, у них морды в грязи - такими до конца жизни остаются. Даже если бы им удалось прожить жизнь сначала, делали бы то же самое.
«ОБО МНЕ В «ДИНАМО» СУДАЧАТ: МОЛ, СЕРЕБРО ЛИШНЕЕ ГОВОРИТ. ОТВЕЧАЮ ВСЕ ТО ЖЕ: ЧТО ДУМАЮ, ТО И ГОВОРЮ»
- К 80-летию киевского «Динамо» была составлена символическая сборная клуба всех времен. Йожеф Йожефович в нее вошел, а вы не попали...
- А меня нигде не было: обо мне вообще не писали. Это исходило от одного человека в ЦК по фамилии Опанащук. Я однажды послал его за то, что лез куда не надо, вот он и мстил мне таким образом.
- Что вы думаете о молодых динамовских игроках? Возьмем, к примеру, Милевского...
Знаете, в чем его секрет? Кто-то должен впереди держаться за мяч. Когда играешь на выезде, нельзя все время катать мяч в центре. Заберут и - опасная контратака! А тут все правильно строится. Милевский может подержать мяч и отдать. Корпусом хорошо закрывает. Он крепкий. Вот такой нападающий и нужен, особенно в играх на выезде.
- Виктор Леоненко постоянно его критикует...
А кто такой Леоненко?
- Лучший футболист Украины трех сезонов подряд - 92-го, 93-го и 94-го годов...
Я не знаю, как Леоненко читал игру, не играл с ним. Он много говорит. Критиковать легко, когда ты отыграл, но давайте поставим Леоненко в эту кашу, когда шесть и больше человек обороняющихся. Интересно, что он запоет.
- Виктор хорошо играл и отличался...
Он играл при другой системе. Все меняется. Давайте сейчас Блоху поставим в эту кашу, много он забьет? Шева, смотрите, как ищет игру. У него скорость уже не та, на длинную дистанцию не бежит. Он игру хорошо понимает, хорошо читает партнеров - это большой плюс. Есть особое чутье. Какая-то звезда горит над ним. Мяч к нему попадает и - голевая ситуация.
- Вам нравится, как играет киевское «Динамо»?
Нравится, что Газзаев делает ставку на наших ребят, на молодых. Это приятно и престижно, когда все свои. А то понавозили котов в мешке. Была пара хороших легионеров, отдавались игре с душой, но многие просто отбывали свои контракты, играли с половинной отдачей. Зато сейчас иностранцы задвигались. Думаю, что Игорь Суркис на правильном пути, - он терпит то, что в «Динамо» происходит. Выдержит молодежь, обыграется немножко - будет сильная команда.
- Можете назвать «половинных» легионеров?
Зачем? Не хочу. И так обо мне в «Динамо» судачат: мол, Серебро лишнее говорит... Отвечаю все то же: «Что думаю, то и говорю. Зачем вы обижаетесь?».
- Сравните вашу знаменитую «дугу Серебряникова» и штрафные, которые исполняет Александр Алиев...
У него хороший удар. Хлесткий! Ножка у Алиева маленькая и резкая - мяч то резко падает, то в сторону уходит. В обвод у него хорошо получается. Обратите внимание: он коротко возле штрафной не бьет - только туда, где вратарь стоит. Голкипер мечется, он его ловит. У Юры Войнова тоже была маленькая нога, а голеностоп высокий. Он бил - и мяч резко шел, а потом резко падал.
- И вы все это подмечали?
Профессия такая. Я в Южной Америке заметил, что там «бананы» - так мы называли техничных игроков, - у которых с головой и с ногами все в порядке, крутят мяч с внутренней и с внешней стороны стопы. И когда увидел, как чилиец Хорхе Торо на чемпионате мира в Чили забил мяч со штрафного бразильцам - над стенкой крученым ударом, - то задумался. Почему мяч у него в какой-то момент резко упал? И дошел своей головой. Тут - немножко физики. Когда ты ставишь мяч ниппелем вниз, получается напряжение и, при большом вращении, он резко падает. Тяжесть от ниппеля, казалось бы, небольшая, но она давит, понимаете?
Лобановский на тренировках, когда оттачивал угловые удары, ставил перед собой щит. Я тоже себе поставил и начал тренировать этот удар. Как только забил в игре несколько мячей, тренеры, чтобы обезопаситься, начали ставить лишнего игрока. Тогда я освоил удар через стенку.
Вспоминаю эпизод. Играем в Москве с «Торпедо». 0:0. На 89-й минуте штрафной в нашу пользу. Ставлю мяч. Сабо: «Дай я пробью!». Я ему: «Сколько можно бить в стенку или выше ворот!». Так оно и было: разбегался и не мог попасть в ворота. В голове же ничего нет, лишь бы пробить. А все: «Ах! Какой удар!». Забиваю гол через стенку, мы выигрываем.
Следующий матч - в Донецке. И снова штрафной с той же точки. Я тогда подумал: «Олег Ошенков, главный тренер «Шахтера», наверняка смотрел матч с «Торпедо» и сказал вратарю, в какой угол я буду бить». Ставлю мяч, смотрю на вратаря. Он нервничает, ожидает, что я пробью в тот угол, что и торпедовцам, дернулся в эту сторону, а я закрутил мяч туда, где он стоял. Переиграл его психологически.
Мы в 69-м были уже старенькие, изношенные и, честно говоря, на бровях играли. А в дубле ребята подобрались хорошие, Маслов их по крохам собирал. Нельзя было их передерживать, и я сказал тренеру: «Мы уже все, разваливаемся. Меня надо убирать, а выставлять молодых». Он говорит: «Ты еще молод, Витя. Будешь в середине помогать молодым».
Не знаю, чего Александрович боялся. Это он подвел молодежь к игре и, если бы пошел на эту революцию... Но тут другие силы на него двинулись. Врагов нажил...
Помню, ехали мы в поезде. Маслов мне раскладку давал, как все это должно быть. Я ему сказал: «Виктор Александрович, у нас же людей нет». Он говорит: «Вырастут, это - будущее».
Мы тогда первыми в Союзе перешли на эту систему, выходили с четырьмя полузащитниками, как англичане на чемпионате мира. Всех обыгрывали. Нас не могли раскусить. Я где только не играл - и левым крайним, и центральным нападающим. Тяжело было, конечно. Я - «метр с кепкой», а против меня - защитники-гладиаторы.
- Какое поражение было для вас самым болезненным?
Когда мы в Киеве проиграли московскому «Спартаку». Четвертый раз должны были становиться чемпионами, но гол пропустили и забить не могли. Дождь лил. Я два штрафных бил. Мяч мокрый, набух, не то сцепление, понимаете? Кавазашвили, вратарь москвичей, потом хвастался: я, мол, «дугу Серебряникова» разгадал. Конечно, разгадал, если я бью мяч, как тряпку.
«СЕЙЧАС В ФУТБОЛ ВЛЕЗЛИ БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ. РАНЬШЕ СЧЕТ ШЕЛ НА ТЫСЯЧИ, ТЕПЕРЬ - НА МИЛЛИОНЫ»
- У вас с Валерием Васильевичем были какие-то разговоры о будущем футбола?
- Когда я пришел в команду, то на старой базе сидел в столовой за одним столиком с Лобановским и Базилевичем. Молчал и слушал, когда они спорили о том, как правильно играть. Если один говорил: «белое», то другой возражал: нет, «черное». Я в их разговоры не лез, хотя они пытались меня вовлечь: «Скажи ты, Витя». Я отвечал: «Не знаю». Думал с уважением: вот два киевлянина, неглупые оба, все время спорят - мыслители.
Так и должно быть. Если не хочешь мыслить, если тебе лишь бы выйти на поле, то толку будет мало. Ты должен знать и себя, и противника. Перед игрой все заранее продумать, подготовиться. Например, мы с Васей Турянчиком заранее все обговаривали. Он просил: «Витя, нагоняй своего опекуна на меня».
Любого спросите, кто уже закончил играть, он скажет: когда ты зрелый, мыслей у тебя больше, чем у молодого. Ты лишнее не пробежишь, читаешь хорошо игру, в курсе, от кого чего ждать. Я, например, знал, что от Феди Медвидя или от Сабо хороший пас не получу. Что Сабо может привести ко мне мяч вместе с опекуном. А у меня есть свой, и они меня вместе с мячом убивают.
Говорят, Лобановский все придумал. А все эти мысли о будущем футбола - от Маслова. Когда он отчислил Лобановского и Базилевича из команды, те приехали к нему в Гагры и двое суток заседали. Он дал им свои записи, талмуды - по тактике, по техническим вопросам. Мне об этом говорил журналист Лев Филатов. Короче, я Маслова и Лобановского связываю, оба - мыслители, оба профессионалы - упертые, кропотливые во всем.
- Ваше мнение о тандеме Маркевич - Калитвинцев? По-моему, он довольно необычный... (Это интервью я брал за несколько дней до отставки Маркевича. - Авт. ).
Толку из этого не будет. Возьмите: тандем Лобановский - Бесков. Оба хорошо знали футбол, но ничего у них не вышло, потому что они разные, несовместимые. Мне кажется, нужно было одного назначить - Калитвинцева. Он парень современный и уже состоявшийся, зрелый тренер, правильно воспринимает футбол - ему надо дорогу давать.
Знаете, сколько денег в валюте в других сборных? Раньше счет шел на тысячи, теперь - на миллионы. Где мы их возьмем? Сейчас в футбол влезли большие деньги, происходит фундаментальное становление клубов. Есть надежда, что футбол будет получше.
- У вас нет претензий к судьбе? Все получили от жизни, от футбола?
Я прошел хорошую школу в Запорожье. Грех жаловаться, хотя жизнь была тяжелая. Погиб отец, потом брат... Нам должны были дать трехкомнатную квартиру - даже ордер выписали, но потом отобрали, поселили в коммуналке - 12 квадратных метров на четверых. Я во дворе в маминых тапочках в футбол играл. А они ж клееные, через две игры пришлось выкинуть. Дальше гонял мяч босиком. Мячи воровал, когда они вылетали со стадиона и их не могли догнать.
Так сложилось, что с футболом у меня связано все. Он дал мне дорогу в жизни. Посмотрел хоть мир и увидел, как прекрасно мы живем! Коммунизм строим... до сих пор. У многих нервы сдают от такого существования. В этом государстве долго не живут, система всех убивает. Проснусь - живой, здоровый, и это радует.
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Недавно один из лучших игроков "Динамо" 60-х Виктор Серебряников отпраздновал 70-летний юбилей. Его штрафные – "дуга Серебряникова" – вызывали больший фурор, чем сейчас удары Алиева. Виктор Петрович – прекрасный рассказчик, в мельчайших подробностях помнит события 40-50-летней давности.
В разговоре с "Левым берегом" Серебряников откровенно высказался о Сабо и Бышовце, коснулся темы договорных матчей в советском футболе, заработков футболистов. Если последующие поколения динамовцев отмечали гений Лобановского, то для Серебряникова непререкаемым авторитетом был Виктор Маслов, под руководством которого команда три раза подряд выигрывала чемпионат Союза.
Почему Маслов в первый же год у руля "Динамо" вывел Лобановского из состава?
Играем мы в Ярославле. Вели 2:0, но закончили 2:2. Маслов обиделся очень. Собрал всю команду и давай по одному чихвостить. Дошел до Лобановского, а он крайнего нападающего играл. Спрашивает: "Валера, что ты делал на поле?" Валера поднялся, а он такой солидный, и говорит: "Понимаете, Виктор Александрович, в команде есть ювелиры и чернорабочие". А Дед (прозвище Маслова. – "Левый берег") снял очки, долго так смотрел и говорит: "Валера, у меня все будут чернорабочие, притом что исполнение должно быть ювелирным". И Маслов Лобановского подвинул.
В Киеве шум поднялся. Сам Щербицкий за Лобановского был. Что делает Маслов: журналист Аркадий Галинский писал, что Лобановский – прирожденный центральный нападающий, и вот Маслов в матче против дубля "Спартака" ставит его на эту позицию. А Валера же левого крайнего всегда играл, он привык, что слева на него никто не нападает. И вот он играет в центре – одного соперника обведет, а второй с левой стороны подбегает и отбирает мяч. И так раз за разом. А Маслов, чтоб на него не шумели, на ту игру собрал все политбюро. После этого Дед начал перестраивать команду под свое видение. Потихонечку Каневского подвинул, затем Базилевича, Воинова.
А Трояновского?
Валя по игре подходил, но числился в нарушителях режима. А когда в команде еще был Лобановский, Валя каждый пас отдавал ему. Лобановский его подмял под себя: "Ты только мне пас отдавай". Но так же нельзя. Нас пять нападающих тогда было – эта схема "дубль-вэ" называлась. А Маслов изменил ее. Мы стали жестко играть в отборе мяча, перешли на игру в четыре полузащитника. Соперники долго не могли понять, кто у нас играет в обороне, кто – в атаке. Взаимозаменяемость была. Маслов настаивал, чтобы все и оборонялись, и атаковали. Сейчас так играют ведущие клубы мира. У него было очень много великих идей в голове. Маслов закончил рабфак, но от природы был очень умным человеком.
Когда он уже почистил состав, Лобановский с Базилевичем приехали на тренировочный сбор "Динамо" в Гаграх. Виктор Александрович их принял, дал им свои записи: "Читайте мои мысли, а потом поговорим". Двое суток они были у нас. Дед все их натаскивал, мысли вкладывал о будущем футбола. Лобановский, кстати, бегать не любил, но, став тренером, от игроков это требовал.
Игроки вашего поколения не были обижены деньгами?
Футболисты, которые играли до нас, говорили: "Да если б нам платили такие деньги, мы бы штанги грызли". Я отвечал: "Для своего времени вы получали хорошие деньги, мы – чуть больше, а у тех, кто придет за нами, будет еще больше". А сейчас ребята вообще зарабатывают отлично: за отдельные матчи можно поднять $50 тыс.
В бытность вашу игроком у вас 21-я "Волга" была?
Конечно. Я ее немножко ударю, подрихтую – и продам. Спрос превышал предложение, поэтому можно было улучшить материальное положение. А возможность купить новую машину вне очереди у футболистов была. Владимир Щербицкий – а именно он был хозяином команды – понимал: если у игроков будут жизненные блага, они будут полностью выкладываться на поле.
Я переехал в Киев из Запорожья не самым бедным человеком. "Волгу" мог сразу купить. Но стеснялся, все-таки был совсем молодым – мне 19 лет было.
В Запорожье так хорошо платили?
Больше, чем в Киеве. Если б не армия, я бы в "Динамо" и не перешел. Один только пример. Когда первый секретарь обкома захотел, чтобы "Металлург" из класса "Б" перешел в класс "А", он на решающие матчи установил такие премиальные за победу: первый матч – по тысяче, второй – две, третий – четыре, четвертый – восемь. Сумасшедшие деньги. А у нас играли в основном москвичи, опытные ребята, они прекрасно знали, что такое класс "А", какие там нагрузки. Что мы сделали: первые четыре матча выиграли, а решающие встречи проиграли. Не просто так, конечно. Так что в накладе не остались.
Когда в "Динамо" узнали, что Йожеф Сабо купил "Чайку", какая была реакция?
Мы о ней узнали, когда у него уже забрали машину (мол, футболисты вконец обнаглели. – "Левый берег")… Это аферисты. Он всегда с ними дружил. Деловые, умные ребята, знали, как деньги делать, куда вложить. Может, они ему и помогали делать деньги, но мешали в футболе... Он сам безграмотный, образование – пять классов, купил аттестат, поступил в институт. Я на 3-м курсе с ним сдавал экзамен по органической химии. Строгий человек принимал, и Йожеф никак не мог "проскочить". Химик закрыл нас в аудитории. Говорит: тебе – глюкоза, тебе – сахароза. А там структурные формулы, я сижу, фотографирую взглядом. А Сабо подходит к таблице Менделеева, делает умный вид (как он это всегда делает – или на тренерской скамье, или выступая на телевидении), говорит: "Витя, я забыл, как вода будет". Подзываю, говорю: "H2O". Он смотрит, смотрит, а в итоге: "И ты ничего не знаешь!"
Тут уже я завелся, переходим на футбол, вспоминаю ему чемпионат мира в Англии: "Тебя зацепили, ты как будто сломался, а приехали в Киев, так ты, гад, сразу здоровый стал. Зачем же так… С немцами тяжело ж было играть". А он здесь вышел на поле, прыгать начал, как балерина. Он во всем такой был, показушник. Я его гуцулом называл, ему обидно было.
Еще кто-то в "Динамо" вызывал у вас неприятие?
Бышовец очень непорядочный парень был. Считал себя самым умным. Всегда с таким апломбом, как будто он все знает, все умеет. А он не умел играть в футбол. Он за счет ребят – какая у нас полузащита была! – добивался успеха. Это курва настоящая была. Как выезд – он больной. Там драться надо, бороться, контратака – а он не бежит. Приходилось ставить Пузача. Мы с выезда привозим очки, а Дед говорит: "Не могу ставить Пузача, потому что Бышовец ходит возле ЦК и всем кланяется".
Он уже тогда лез… Чего он и в Москву уехал. Маслову звонили и приказывали ставить Бышовца. В ЦК в тонкостях ведь не разбирались. А он скоростные отрезки 5 по 30 метров бегал хуже всех. Вратари быстрее бежали. Да, когда мы играем дома, атакуем, в суматохе у ворот он мог поработать локоточками, сыграть на опережение, а так… И Маслов стал его доставать, а Бышовец стал ходить в ЦК.
Вам в "Динамо" договорные матчи часто приходилось играть?
Случалось. Например, если команда заранее выигрывала чемпионат. Маслов, зная, что будет "кухня", брал и уезжал в Москву, якобы в больницу. А мы уже на месте с ребятами смотрели в таблицу и решали, кому отдать очки, а кому нет. Или кто больше даст. Но делили сумму между всеми – игроками, докторами, массажистами, нянечками. В 1967-м мы стали первыми за пять туров до конца чемпионата. Помню, Маслов хотел, чтоб мы Ростову помогли, а мы отдали игру Баку, они тогда первый раз шли на "бронзу", пришли, попросили.
Владимир Бессонов однажды сказал журналисту: "Я столько водки выпил, сколько ты борща за свою жизнь не съел". У вас в этом плане опыта уж точно не меньше.
Когда время позволяло, я тоже нарушал… с удовольствием. В 1961 году меня выбрали капитаном команды, и это в 21 год. Я и перегрузил себя где-то: тренировки, ответственность большая. Разрядка нужна была. Перед сном успокоить нервную систему – милое дело, сама она не угомонится.
Вы много полетали по миру. Как после поездок в Европу, Америку воспринимали уровень жизни в Советском Союзе?
Это не я сказал: богатая страна и нищий народ. В 60-е китайцы так о нас говорили. При Союзе жены, дети чиновников ездили на Мальорку отдыхать. А за какие деньги? Хрущев говорил: обогнали Америку по производству молока и мяса. Ну, зачем ты врешь? В Москве, конечно, все было. А поедешь в Рязань, Вологду, Курск – пусто. Я когда начинал играть за запорожский "Металлург", так старшие просили, чтобы нас покормили в обкомовской столовой, жрать нечего было. А в Москве обгоняли Америку…
Кто в "Динамо" больше всего боялся летать?
Да все боялись. И я тоже. Помню, летели как-то на турнир в Южную Америку. И у самолета загорается двигатель. А в салоне были молодожены, в свадебное путешествие отправились. Так они стали друг у друга выхватывать спасательный жилет, хотя у каждого пассажира был свой. Паника – страшная вещь. Мне самому показалось, что у нас отвалилось крыло, а пилот просто заглушил два двигателя – он мог лететь на оставшихся двух. Тут я вспомнил, что чаще всего выживает тот, кто находится в хвосте самолета. Быстро бегу туда, заскочил в туалет, закрылся и сижу. Из меня от страха все вышло. Пустой был полностью. Покинул убежище, лишь когда мы приземлились на американской базе в Атлантическом океане.
Виктор Серебряников. Карьера игрока
"Металлург" (Запорожье): 1956-1959, "Динамо" (Киев): 1959-1971. Чемпион СССР (1961, 1966, 1967, 1968), обладатель Кубка СССР (1964, 1966). Участник трех чемпионатов мира, полуфиналист ЧМ-1966. Лучший футболист Украины-1969. В чемпионатах СССР провел 299 матчей, забил 70 голов. В сборной СССР - 21 матч (3 гола).
